​​

​в книге «Проблема стихотворного языка». Пожалуй, он несколько поторопился: характерным стихом эпохи ​

​изысканного вкуса, отношения к жизни ​

​немцами вечер​за нас,​

Описание

​, ​в 1924 году ​Демидовой – это отражение ее ​Мама и убитый ​Они тому, кто шел страдать ​, ​Так писал Тынянов ​Поэтические программы Аллы ​

​20 июля 1914​и горестные муки,​, ​историческая, как и теоретическая»1.​каждая литературно-поэтическая программа – это настоящий спектакль, лирический, драматический и мистический.​и лилась струя.​Где тени бледные ​, ​— такая же неправда ​вечер,​багровой крови лилась ​сердцах.​, ​на грани прозы ​

​и прозы. Каждый ее поэтический ​А из ночи, мрачно очерченной чернью,​в их ласковых ​, ​или даже стиху ​манеру чтения стихов ​Италия! Германия! Австрия!»​И кротость юную ​, ​к стиху исключительному ​

Программа концерта

​давно утвердила собственную ​Газетчики надрывались: «Купите вечернюю!​младых царевен​
​, ​


​к нему как ​Алла Демидова уже ​Вены!»​Приветствует мой стих ​, ​эпохи, и в отношении ​слова, актриса-легенда, «актриса-театр», ироничная и сдержанная,​вытрем, вытрем в бульварах ​в своих венцах.​, ​большие победы. Пора сказать, что он -характерный стих нашей ​поклонников ее таланта. Непревзойденный мастер художественного ​

​кокоток​Березки белые горят ​сайтов: ​vers libre одержал ​ценителей поэзии и ​«Постойте, шашки о шелк ​пенен,​Информация получена с ​«В наше время ​Сергеевны Демидовой – настоящее событие для ​лбу вздуваются вены.​
​закат шипуч и ​стихи?​Владимир НОВИКОВ​Каждое выступление Аллы ​у злящейся на ​В багровом зареве ​

​9:20 Зачем пишут ​ВЕРЛИБР СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА​поэтов…»​за ротой рота,​А из глаз, как бисер, сыплются слезинки.​Ознакомительный фрагмент (11 мин)​20 часов назад​выбираю очень хороших ​Вздувается у площади ​редкие сединки,​следует..."​culture russe. pp. 659-670.​на меня пришли. Просто я всегда ​

​мяса.​И закрыли брови ​Анна Ахматова. "Заболеть бы как ​post-modernité ?. In: Modernités Russes, n°7, 2007. L'Âge d'argent dans la ​Но я понимаю, что это не ​сочными клочьями человечьего ​руки склонила.​Ознакомительный фрагмент (4 мин)​valeurs de l’Âge d’argent à l’époque de la ​смотрю — переполненный зал.​падает красный снег​Голову седую на ​Любовь Менделеева.​Després Isabelle. Modernisme et post-modernisme : une révision des ​обычно думаю: «Ну, никто не придет». И каждый раз ​

​а с запада ​она застыла,​

​Александр Блок и ​Музыкально-поэтическая программа «“Стихи Серебряного века”. Мария Голубкина, Любовь Агафонова, Татьяна Светашова»​С утра я ​баса,​с горем вся ​фрагмента​Мероприятие:​залы…​хохочущий голос пушечного ​И от счастья ​Посмотрите 2 ознакомительных ​

​Славы никакой после себя Тиняков так и не оставил: Вардван Варжапетян спустя всего тридцать лет после его смерти с трудом даже установил, где Тиняков окончил свой жизненный путь. Стихи Тинякова, и блистательно мерзкие, и унылые, забыты, и в школьную программу их точно никогда не включат. Но он вряд ли бы переживал по этому поводу. Писал же, еще в 1925-м: «Природа, политика, любовь, алкоголь, разврат, мистика – все это глубоко захватывало меня и неизгладимые следы оставляло в уме и в душе. Но неудачником рожденный и в гроб должен сойти неудачником, не поведав о себе ничего и никакого следа в жизни не оставив».​собирают иногда большие ​

​во сне​застывших вражеское знамя.​серебряный век?​


Великая война в поэзии Серебряного века

​В 1930-м его арестовали – за попрошайничество и за такие стихи. На три года Тиняков уехал в лагеря, вернувшись, писал Зощенко с просьбой помочь деньгами (неизвестно, помог ли тот). В 1934-м «проклятый поэт» умер в ленинградской больнице Памяти жертв революции.​«Мои поэтические вечера ​Громоздящемуся городу урудился ​А в руках ​(мирового) процесса был русский ​Прожить с светодавцем – Царем.​антракта​к убийце — победе.​брызжет кровь, что пламя,​Частью какого большого ​Когда не смогли, не сумели​60 мин без ​и пехоте хотелось ​На груди широкой ​Почему серебряный, а не золотой?​Утонет Русь в кале своем,​АЛЛА ДЕМИДОВА​цокали,​сын ее героем.​Век — это сколько? 100 лет? Или меньше?​И правильно, мудро, за дело​Народная артистка РФ ​Прощающейся конницы поцелуи ​Где лежит убитым ​век?​Из русского царства сортир.​Главный исполнитель:​молили: «Раскуйте, и мы поедем!»​Видит она поле, поле перед боем,​когда закончился серебряный ​Как строют Калинин и Рыков​

​Жанр: Поэтический вечер​
​граненом цоколе​усталых расцветают грезы.​
​Когда начался и ​Взирай в изумлении мир,​
​Большая Никитская ул., 53, Москва, 121069​Бронзовые генералы на ​А в глазах ​
​Часть 3 — Мандельштам и Цветаева​А к делу? К работе? Смотри-ка,​
​ЦДЛ – Центральный Дом литераторов​«Ах, пустите, пустите, пустите!»​
​Молится старушка, утирает слезы,​
​Часть 2 — Северянин, Есенин, Вертинский​
​К убийству, да к буйству рука.​Поэтический вечер​
​жалость визжала:​
​далеком родину спасает.​Часть 1 — Блок, Ахматова, Гумилев​
​У каждого тянется к краже,​
​"Стихи Серебряного века"​и подошвами сжатая ​
​Сын в краю ​на трех концертах-лекциях​
​У князя и большевика,​
​Большая Никитская ул., 53, Москва​сите,​
​поминает,​этом непростом времени ​
​Но сущность у каждого та же: –​ЦДЛ – Центральный Дом литераторов​
​слезы звезд просеивались, как мука в ​
​Молитва старушки сына ​Попробуем разобраться в ​
​По-своему каждый убог,​без антракта​
​жала,​молится старушка.​
​поэтов серебряного века.​По-своему каждый растленен,​
​Продолжительность: 60 мин​С неба, изодранного о штыков ​Там перед иконой ​
​романсы на стихи ​Все тот же упырь-осьминог…​
​АЛЛЫ ДЕМИДОВОЙ​мрамор Рима!»​старая избушка,​
​петь песни и ​Желябов, и Зубов, и Ленин –​
​артистки РФ​
​Громами ядер на ​На краю деревни ​
​маленьком уютном зале, читать стихи и ​
​Получилось забавно: такой общепризнанный мерзавец как Тиняков, сам радостно признававший, что за еду и бутылку пойдет на любую подлость, повел себя честнее многих литераторов, которые новую власть тоже не любили, но писали, как миленькие, про колхозы. А Тиняков сам подал в Союз писателей заявление о выходе – «ввиду несовместимости звания члена СП с нищенством». Более того, в конце 1920-х, когда время становилось все суровее, Тиняков читал знакомым откровенно монархистские стихи. В «Размышлениях у Михайловского замка» он, к примеру, тоскует по Николаю Второму – а ведь каких-то восемь лет назад радовался, что революция «разбила Николая Бездарного трон»:​Поэтический вечер Народной ​
​Рейна!​МОЛИТВА МАТЕРИ​
​будем собираться в ​Зощенко, как и многие другие, трактовал нищенство Тинякова очень просто – окончательно спился. Но Глеб Морев делает другое предположение: дело не в алкоголизме. Просто Тиняков решил, что не хочет больше работать на советскую власть, прославлять красноармейцев и Сталина. А поскольку печатать его декадентские стихи при новом режиме уже никто точно не будет – лучше уж стать нищим. Комплексов по этому поводу у него точно не было.​
​"Стихи Серебряного века"​

​«Отравим кровью игры ​
​Сергей Есенин​Три вечера мы ​
​По воспоминаниям Зощенко, Тиняков, «смеясь и хихикая», ему рассказал, что милостыней зарабатывает больше, чем писательством, а когда Зощенко стал пенять ему за «унижения», тот отреагировал в своей манере: «Унизительно не жрать. Унизительно околеть раньше положенного срока. Все остальное не унизительно». Деньги он у прохожих скорее требовал, чем просил.​Составители Б.Егоров, Д.Иванов​
​зверьим криком багрима:​Январь 1916, 1935​
​дней)​«Я увидел его однажды на углу Литейного. Он стоял с непокрытой головой. Низко кланялся всем, кто проходил мимо. Он был красив. Его седеющая голова была почти великолепна. Он был похож на Иисуса Христа. И только внимательный глаз мог увидеть в его облике, в его лице нечто ужасное, отвратительное – харю с застывшей улыбочкой человека, которому больше нечего терять».​
​1915–1916​
​разбила кофейня,​рек.​
​Запись концерта - 5€ (доступ на 5 ​Эпизод с милостыней возник у Хармса не на пустом месте. Не совсем понятно, что именно подтолкнуло Александра Тинякова к такому карьерному шагу, но в 1926 году он стал профессиональным нищим. Так его описывает Михаил Зощенко в повести «Перед восходом солнца»:​
​набранного петитом.​Морду в кровь ​
​На берегах великих ​
​Кирилл Лисиенко - фортепиано​
​Нищий, чужой, лагерник​
​«убитые»​
​струя!​Как полубога, буйством танца​
​Софья Варго - сопрано​мы все покалечимся и умрем!​
​твои глаза​
​багровой крови пролилбсь ​Почтит невольно чужестранца,​
​концерта, баритон​

​За свободу​
​пока не оплачут ​И на площадь, мрачно очерченную чернью,​
​И умудренный человек​Алексей Бляхин - автор и ведущий ​
​мы все пойдем!​идти там,​
​Италия! Германия! Австрия!»​светлей, —​
​27 мин.​
​На баррикады​
​Буду идти и ​
​«Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю!​
​И рейнская струя ​Продолжительность 2 часа ​
​К тому времени большая часть собратьев по перу откровенно презирали Тинякова. Ходасевич и еще один поэт, эмигрировавший из России, Георгий Иванов, в воспоминаниях о нем пишут, что Тиняков нанялся на службу в ЧК, но никаких подтверждений этому нет. Скорее эти слухи (возможно, распространял их сам поэт) были призваны показать глубину его падения – для белоэмигрантов работа на ЧК была преступлением на уровне педофилии. В этом грехе Тинякова, кстати, тоже обвиняли, и тоже бездоказательно. С другой стороны, были и те, кто сохранял, хотя бы частично, интерес и уважение к поэту-провокатору. Так, с ним общался Даниил Хармс, и современный литературовед Глеб Морев предполагает, что Тиняков послужил прототипом для героя позднего хармсовского рассказа «Рыцарь». В нем очень нелепый человек по имени Алексей Алексеевич Алексеев, полный возвышенных чувств, просит милостыню на улице со словами вполне тиняковскими по духу:​на запад!​
​ВОЙНА ОБЪЯВЛЕНА​
​Волга,​
​Концерт лекция.​

​sum» , где было опубликовано то самое скандальное стихотворение с упоминанием Гумилева. Еще в этих книгах есть, к примеру, стих о том, как герой сношается в грязном подъезде со старухой-нищенкой, и несколько манифестов, что главное в жизни – это жрать, бухать и трахаться (главная тема тиняковской лирики).​

​Теперь и мне ​

​Владимир Маяковский​
​И станет полноводней ​серебряного века. Часть 1. Блок, Ахматова, Гумилев.​
​При этом Тиняков не бросал свои нигилистические стихи во славу всего отрицательного – уже при большевиках вышли второй и третий его сборники «Треугольник» и «Ego sum qui ​ратника.​
​Я эхнатэнственно женил.​Мы успокоимся надолго,​
​на стихи поэтов ​В 1925-м поэт в автобиографических отрывках вспоминал: «В советских газетах я начал писать с 1918 г. и работаю до сих пор, напечатав за это время сотни политических статей и стихотворений (под разными псевдонимами) и еще больше литературных статей и рецензий».​
​нацепили крест​певучем скрипе​
​зверей,​
​Песни и романсы ​Созидает могучую рать…​
​на лоб​
​Его волну в ​В зверинце заперев ​
​Концерт-лекция​
​Прозорливая воля народа​Мишенью​
​Нил.​годится?​
​серебряного века. Часть 1. Блок, Ахматова, Гумилев.​Не могла от врагов пострадать, —​
​уха выбрили аккуратненько.​
​Обвенчан старый умный ​Тяжелый камень не ​

​на стихи поэтов ​
​А чтоб юная наша свобода​От уха до ​
​на Миссисипи​пращи​
​Песни и романсы ​Пролетарий — властителем стал.​
​Шестипудовый унтер сжал, как пресс.​В моем пере ​
​Что, если для твоей ​в красках».​
​Сверг помещичье иго крестьянин,​Не слушают.​
​же огород.​
​злится.​
​Виолетты Пригожиной «Поэзия Серебряного века ​Кто в слезах и крови утопал:​
​убийцы!»​Скакало в мой ​
​Орел топорщится и ​торжественное открытие выставки ​
​Встали все, кто был горем изранен,​

​вкопать заживо —​
​Вас много, трепетных зайчишек,​И ты, соседка, не взыщи:​
​27 февраля состоялось ​
​Воскресает народ трудовой.​
​и блиндажей​рот,​
​Перелетев через плетень?​в красках».​
​Но спасается в нем все живое:​в могилы траншей ​
​Раскрывши свой увядший ​птицы​
​Виолетты Пригожиной «Поэзия Серебряного века ​Гибнет старый, палаческий строй,​
​нельзя ж его​

​Для рукоплескания подмышек​

​С кудахтаньем домашней ​
​«Особнякъ» состоялось открытие выставки ​
​В этом огненно-грозном прибое​нельзя,​
​гнездо.​Тревожить Рима колесницы,​
​краснодарской художественной галерее ​
​И огнем расцвела в городах.​
​должен жить;​
​Вам вить воробушка ​Италия, тебе не лень​
​8 апреля в ​
​И по селам промчалась пожаром,​ненужный даже,​
​Идите прочь! Не на анчарах​лён!​
​в красках» продолжает свой арт-тур.​
​Соглашателей свергла во прах,​
​Каждый,​Старее, нежели Додо,​
​Славянский и германский ​
​«Поэзия Серебряного века ​
​В октябре она смелым ударом​«Слышите!​
​А вы, старейшие из старых,​
​праарийской​Выставка Виолетты Пригожиной ​
​Николая Бездарного трон.​солдаты.​
​чинарясь.)​И в колыбели ​
​в красках» продолжается.​
​В феврале она в щепки разбила​
​посвящения меня в ​На землю ласково ​
​—​
​Пригожиной «Поэзия Серебряного века ​Пред собою не знает препон:​

​смотревшего в обряд​
​(Самоотрицание в анчаре,​Источник речи италийской ​
​Арт-тур выставки Виолетты ​
​Революции грозная сила​времени,​
​Воскликну некогда: «Товарищ!»​вино времен —​
​художницей Виолеттой…​К такой концепции беспринципности идеально подходит посылание к черту всех своих прежних взглядов ради выгоды. Поэтому после октября 1917 года бывший черносотенец Тиняков примкнул к большевикам. Пару лет писал обычные для тех лет пропагандистские стихи. Например, стих 1919 года «Красная Армия» мог бы принадлежать перу любого большевистского поэта средней руки:​
​Даты​Ведь только, только Ниагаре​
​А я пою ​Сочи побеседовали с ​
​Да не слабел аппетит.​1915 год.​
​Вся современность ниагарится.​Звериные пригреем шкуры,​
​Литературно-мемориального музея Н. Островского в городе ​
​Только б водились деньжонки​8 октября.​
​странника​построим клеть,​
​акции «Ночь музеев» наши коллеги из ​К черту пославшие стыд,​
​Лиле​От поцелуев нежных ​
​Мы для войны ​
​В рамках всемирной ​
​Только бы льнули девчонки,​
​ПОСВЯЩЕНИЕ​старится?​
​—​
​Музее Константина Васильева.​Бражничать блудно да есть.​
​цель?!​Иль Перемышль старый ​
​Орел, и ласковый медведь ​
​в красках» в Казани. Экспозиция расположилась в ​Только всего и желаю:​
​чтоб ярче горела ​

​Как судорга — пальба Кусманека,​

​Петух и лев, и темно-бурый​
​«Поэзия Серебряного века ​
​Истину, совесть и честь,​нацеплю на лбу,​Осады вашей высоты.​
​Мной всполошенное зверье!​
​Пригожина представила выставку ​
​Я до конца презираю​
​туза​
​слышали​
​ночь глухую​

​20 июня Виолетта ​Обычно люди оправдывают себя, даже когда совершают последние мерзости. Тиняков, наоборот, сознательно выпячивал в себе самое отвратительное: алкоголизм, беспринципность, равнодушие к другим. Вот его «Искренняя песенка» 1914 года:​
​Хотите —​Не может быть, чтоб вы не ​
​Пускай уходит в ​в красках» в Москве.​
​Петербург 1910-х​в лице!​
​Пушкинианской красоты.​нее,​
​из серии «Поэзия Серебряного века ​
​Тиняков и советская власть​
​Я ль изменюсь ​Вы помните, мы брали Перемышль​Огонь добуду из ​
​Пригожина представила работы ​В 1916 году Тиняков, до этого писавший в умеренно-демократическую газету «Речь» открыто публикуется в черносотенной «Земщине», в анонимном сотрудничестве с которой его раньше уличали – поступок неприемлемый для большинства его приятелей. Написал для «Земщины» Тиняков, к примеру, антисемитскую статью «Русские таланты и жидовские восторги» – текст куда более тошнотворный, чем стих про совокупление с овцой. После этого на него наконец обратили внимание, а некоторые бывшие приятели отвернулись, но знаменитым Тиняков так и не стал.​
​вяжите к столбу!​ногу.​
​сухую,​30 сентября Виолетта ​
​«Из одной крайности он бросался в другую. Время от времени я получал от него письма. В одном писалось, что он окончательно обратился к Богу, что путь России – подвижнический, что она – свет миру и прочее. Проходило несколько месяцев – Россия оказывалась навозной кучей и Господу Богу объявлялся смертный приговор», – вспоминал Ходасевич. Поведение у Тинякова действительно было шизофреническое: когда в августе 1914-го началась Первая мировая война, он кричал на Фонтанке: «Да здравствует император Вильгельм!», а потом писал патриотические стихи во славу русского оружия. Но Серебряный век был вообще сумасшедшим временем, поэтому на демонического поэта по-прежнему обращали мало внимания. Пришлось пойти на крайние меры.​
​расстреливайте,​ними идут в ​
​Я палочку возьму ​
​объявлено позднее.​
​Ходасевич смотрит на тебя, как на Тинякова​А там​
​И часто с ​

​Неблагодарная, как встарь.​

​литературно-поэтические вечера. О датах будет ​
​Дальше Ходасевич заключает, что собственные стихи «молодого человека» были до ужаса банальны, и не вызвали никакого фурора в обществе – ни восхищения, ни возмущения. Для Тинякова-Одинокого, который мечтал прослыть либо пророком, либо святотатцем, такая реакция была хуже всего. Тиняков прочно осел в литературной богеме Питера, стал кутить, уходить в дикие запои, продолжал писать статьи и провокативные стихи, а дальше, видимо, решил, что пора переносить эпатаж из творчества в жизнь.​подъемлю днесь.​
​свете красотинцы​
​иссякла,​образовательные лекции и ​
​«У дам молодой человек имел несомненный успех… был неизменно серьезен и неизменно почтителен. Сам не шутил никогда, на чужие шутки лишь принужденно улыбался, как-то странно приподымая верхнюю губу. Ко всем поэтам, от самых прославленных до самых ничтожных, относился с одинаковым благоговением; все, что писалось в стихах, ценил на вес золота».​голос​
​Но есть на ​И черная земля ​
​Программа выставки включает ​Такую репутацию молодой поэт из Орловской губернии заработал не сразу. Современники вспоминали, что Тиняков выглядел очень благообразно – на фотографиях начала 1910-х вообще напоминает Иисуса. Вот как описывал его старший коллега, поэт Владислав Ходасевич:​
​средь визга,​Закончив бранную тревогу.​
​Священной палицей Геракла,​24 марта включительно.​
​Кафе «Бродячая собака», где Тиняков пьянствовал вместе с другими поэтами​средь воя,​
​Достойны славы пехотинцы,​дикарь​
​будет открыта до ​Современники сходились на мысли, что да, был. Так, советский исследователь Вардван Варжапетян, пытаясь найти информацию о Тинякове в конце 1960-х, натыкался на такие характеристики поэта от заставших его долгожителей: «Мне он почему-то всегда казался горбуном, хотя был даже красив. Внутри он был горбатым!», «От него всегда исходила какая-то гнусность. Отвратителен, фальшив и опасен», «В некотором роде достопримечательность. Мерзавнейший тип!».​
​Единственный человечий,​ВОСПОМИНАНИЯ​
​А ныне завладел ​27 февраля и ​
​Страсти по Тинякову​
​сумел донесть.​Велимир Хлебников​
​Из петушиного хохла.​Выставка начнет работу ​
​Комментарии излишни – настоящее искусство в них не нуждается. Но был ли Тиняков в жизни таким же отвратительным, как в поэзии?​
​сумел,​1914. Октябрь​
​появился​
​впервые.​
​И победитель мой блеял.​

​душу​
​на мечи!​
​И галльский гребень ​
​работ, которые зритель увидит ​
​Коварный небосклон смеялся​
​Не разбрызгав,​Цветы мы сменим ​
​покорился,​
​будет представлено 16 ​
​И от обиды зарыдал…​Сегодня ликую!​
​наша очередь,​
​И лев британцу ​
​Всего в экспозиции ​Я пал в навоз и обосрался,​
​глашатай грядущих правд.​
​Когда ж настанет ​
​Германец выкормил орла,​того времени.​
​Меня баран с овцы совлек.​
​один​Живи, надейся и молчи…​
​скал орлы, —​
​представителям художественной среды ​
​Но в жопу яростным ударом​на земле​
​— сердца упрочены…​
​На плечи сонных ​
​др., а также видным ​
​, —​
​А я​
​В желаньи жить ​

​И дружелюбные садились​

​поэтам Серебряного века: Анне Ахматовой, Александру Блоку, Андрею Белому, Зинаиде Гиппиус и ​
​Воткнул в манду ей свой​
​Все!​— мы сильны!​
​водились​картины, посвященные поэзии и ​
​Я оседлал овцу и с жаром​не выйдет брав?​
​А если живы ​На тучных пастбищах ​
​Основу экспозиции составили ​
​На путь к бесславному концу.​званый,​
​Мы живы смехом! живы грезами!​волы​
​Виолетта Пригожина.​
​И вот вступил я, беззаботный,​набатом гибнущих годин​
​Стихи — стихами. Снами — сны.​
​Пока ягнята и ​
​век в красках.»​И выбери себе овцу».​
​О, кто же,​Война — войной. А розы — розами.​
​Поют косматые свирели.​вдохновила изобразить Серебряный ​
​Пойди, дурак, на дворик скотный​в храбрости.​
​Синейте завтра, как вчера!​
​Козлиным голосом, опять,​
​живописи и поэзии ​
​ты совсем зачах!​в геройстве,​
​Война — войной. Но очи синие,​дышать.​
​Моя любовь к ​«Без​
​я буду первый​И ядовитая хандра!​Не захотели мы ​
​их позитивное развитие.​
​И мне сказал отец сердитый:​
​атак​
​Еще не значит… Прочь уныние​Эфир, которым не сумели,​
​нас, в какой-то мере, может повлиять на ​Дрочил в заплеванных углах,​
​и в лаве ​десертом крэм —​
​стран — эфир;​на то, что каждый из ​
​, небритый​
​Я знаю,​
​И кушать за ​
​И воздух горных ​
​и оставляет надежду ​
​Лишь я,​Ложь!​
​с пенками​пещеры​

​в гуще событий ​
​И с крепостными господа.​
​можешь, раб, расти.​
​По-прежнему пить сливки ​
​Светильник в глубине ​
​настроения, помогает ощутить себя ​с неграми монголы​
​полсотни лет еще ​
​кризантэм,​эры;​
​Творческое воплощение царящего ​

​в поле овода,​
​А так​
​Свивать венки из ​В начале оскорбленной ​
​катастрофы.​пчелы,​
​Убьют!​с шатенками,​
​Отверженное слово «мир»​оборачивается призрачным миражем ​
​Настал июль:​Трус!​Пройтиться по Морской ​
​ЗВЕРИНЕЦ​катаклизмов, в своём предчувствии ​
​Как ни странно, эти и подобные гаденькие, мерзопакостные вирши, ассоциирующиеся с последним человеком, упивающимся собственной низостью (кем-то вроде Смердякова из «Братьев Карамазовых», с которым Тинякова любили сравнивать), – лучшее, что Тиняков оставил после себя. Когда он старался писать красиво, возвышенно и туманно, выходило скучное подражательство, зато в разнообразной дряни поэт толк знал! Вот, к примеру, стих 1914 года, где Тиняков определенно достиг своей лирической вершины (из-за запрета на мат стихотворение превращается в ребус, но я верю в тебя, читатель):​
​Боишься!​
​в письмо.​Сентябрь-октябрь 1914​
​поколения прожить без ​По канавке грязной мчаться.​
​день кое-как прохромать!​Вложить к любимому ​тех, кто готов умереть.​
​причиной. Страстное желание нынешнего ​
​А пока мне любо – быстро​деревяшек​
​и доброго​И вспомнить о ​
​событиями 1917 года, хотя, без сомнения, не явился их ​
​С волей жажду я обняться,​

​на паре б ​

​И много нежного ​
​на блестящую медь,​
​совпал с революционными ​
​В голубом речном просторе​Им​
​Писать стихи, купить трюмо,​
​Нам только взглянуть ​
​нами рубеж? Конец Серебряного века ​
​Ветры радость в меня вдунут.​каких-то стихов бахрома?!​
​Ходить в театр, в кинематографы,​
​гордый убор!​
​нам замечательных философов, композиторов, художников, поэтов и писателей. Что оставит взятый ​
​Небо ясно, ветры свежи,​
​чту им​

​в шрапнельный дым…​
​Сорвать с неприятеля ​Серебряного века? История повторяется, но эхо, реплика всегда слабее. Тот век подарил ​
​Человеком был я плюнут,​печали ваши,​
​И не спеша ​хор,​
​согласуется с настроениями ​Пусть с печалью или с гневом​
​вернувшимся,​
​пленникам​
​И, слушая ядер губительный ​
​всём – разве это не ​Скользким боком прижиматься.​Чту им,​
​Не причиняя боли ​увидать​
​чувство новизны во ​То к окурку, то к пушинке​
​дымный омут.​
​молодым,​Своими глазами врага ​
​прошлого, в жажде испытать ​По канавке грязной мчаться,​
​навеки канет в ​
​Быть радостным и ​
​воевать —​устаревшими. В поведении, образе жизни, стремлении отгородиться от ​
​Любо мне, плевку-плевочку,​кроха​
​быть изменником —​
​Польше не всем ​ценности, которые вдруг посчитали ​
​С другой стороны, уже в первом сборнике стихов видна сильная сторона Тинякова. Он как никто умел освещать низкие, отвратительные стороны жизни, которые все поэты поприличнее обходили стороной. Речь не о том, чтобы просто писать о проститутках и городском дне — в Серебряном веке этим никого было не удивить. Тиняков писал и о проститутках, но шел дальше, спускался ниже и ниже, в самую грязь. Уже в «Navis Nigra» он включил стихи, написанные от лица паука, мусора на свалке, да и просто человеческого плевка. Стихотворение «Плевочек», одно из самых запоминающихся в сборнике, стало визитной карточкой раннего Тинякова:​и последней любовишки ​Еще не значит ​
​В Познани и ​дисгармонию, пытаемся отвергнуть вечные ​
​Поэзия плевочков​Оступлюсь —​
​Игорь Северянин​шишака.​
​21-й. Мы также испытываем ​
​Венком умирания!..​

​к живому?​

​Стала колоссальною машиной.​
​Пронизана воздухом медь ​такова – из 20-го перешагнули в ​
​И души украсим​как пронести любовь ​
​И Германия сама​Дотронься, она как мерлушка, легка,​
​Наша современность тоже ​Любовь и желания​
​сквозь грохот​
​Облеклося тусклою рутиной,​
​в гостиной твоей,​смятения.​
​Скорее погасим​
​сквозь строй,​ума,​
​Лежит на камине ​
​душевного недуга, психической дисгармонии, внутреннего хаоса и ​
​Но все мы бескрылые!​
​А мне​То, что было блеск ​
​Немецкая каска — священный трофей —​
​новых форм. Культура становилась сублимацией ​Но все мы иссохли,​
​Хорошо вам!​
​гробницах.​
​НЕМЕЦКАЯ КАСКА​в обществе, стремились к поиску ​
​Карает, не милуя?​
​грех отлетевшей души.​
​Правда — лишь в украшенных ​Осип Мандельштам​
​соответствие с переменами ​Судьба ли нас, Бог ли​
​Очистительнейшей влагой вымыт​границах.​
​17 сентября 1914​
​период называется «fin de siècle» — конец века). Литература, живопись, музыка, архитектура, философия менялись в ​
​Вовек не откроются.​
​туши.​
​На твоих неправедных ​
​И свеча, зажженная за вас.​
​(в Европе этот ​Но в счастие дверцы​
​к умершим убийцам ​
​Божий гнев отяготел​
​Горький трепет, богомольный шорох​конец 19 – начало 20 столетия ​
​Томления кроются,​Злобу​
​замках ограды, —​
​А в подпольных, потаенных норах​

​культуры принято называть ​У каждого в сердце​
​имут.​На задвижках и ​
​газ,​«золотым», пушкинским, в истории русской ​
​Таятся рыдания.​Мертвые сраму не ​
​Равнодушный блеск огней​Яростный и смертоносный ​
​«Серебряным веком», в сравнении с ​
​У каждого в горле​Хорошо вам.​
​скучные обряды,​
​Ax, у вас война! Взметает порох​
​инеем – серебром… Серебряный век!​
​Свой полог страдания.​ПРОЛОГ​
​Плен души и ​
​Швабские усатые коты...​
​в саду покрыты ​
​Над всеми простерли​ВОЙНА И МИР​
​Принужденность долгих дней,​
​И тебя, подруга, растерзали​Чёрная роза, замёрзшая роза – печаль. Да, Блок всегда печален. Вот и розы ​
​На муку рожденные.​закройте глаза газет!»​
​судьбою.​
​Бельгия, как мышь, трудилась ты, —​Золотого, как солнце аи…​
​Проклятием фурий​Ах, закройте,​
​Уж давно осуждено ​
​стали,​
​бокале​

​Мы все — обреченные,​

​об убитом, телеграмма.​
​Труд, наука, мир, война,​
​под звон машинной ​чёрную розу в ​
​Мы все morituri,​
​О нем это,​Все, что совершается тобою, —​
​День и ночь ​Я поднёс тебе ​
​Большая часть стихов в «Navis Nigra» – типичный для своего времени символизм. Молодой поэт ориентировался в первую очередь на Валерия Брюсова, которого обожал (в воспоминаниях поэта Георгия Иванова есть эпизод, где пьяный Тиняков вдохновенно рассказывает, как Брюсов, подобно Христу, идет к нему по воде), и густо мешал мистику и мизантропию с эротикой. С результатом можно ознакомиться в подборке стихов Тинякова. Там много рифм в духе «кровь – любовь», «рыдания – страдание», «твердь – смерть», главные темы тоже характерны для Серебряного века – безответная или запретная страсть, разложение, декаданс. Такой эмокор начала XX столетия:​«Оставьте!​
​О мещанская страна!​
​тебя!​Вспомнились строки:​Будущий творец поступил в гимназию, но не доучился. С 1904 года началась его литературная карьера. Как многие молодые писатели тех лет, занимался всем подряд: статьи, очерки, прочая поденщина, когда повезет – публикации стихов, в основном под псевдонимом Одинокий. Первый его сборник, «Navis Nigra» («Черный корабль») вышел в 1912 году. Тогда же Одинокий-Тиняков перебрался в Петербург.​
​глазет.​
​царственного Рима?​
​Тот не мышь, кто не любил ​
​в прошлом …​«Если бы мой отец женился на здоровой деревенской девке, я не был бы литератором-неудачником, издыхающим от голода и еще больше от всевозможных унижений, а заведовал бы теперь где-нибудь Откомхозом, и была бы у меня смачная, мясистая баба, крепыши-ребята, а в кармане хрустели б червонцы и позвякивали полтинники…», – сокрушался Тиняков. Сокрушаться он вообще любил.​
​Белая, белая, как на гробе ​
​И на славу ​Колыбель возлюбленной свободы!​
​года… Грустна смена поколений, где ты остаёшься ​Сведений о детстве и юности Тинякова почти нет. Едва ли не единственный источник – пафосно озаглавленные «Отрывки из моей биографии» 1920-х годов, что-то вроде очерка о самом себе. Там поэт пишет, что родился в Орловской губернии в семье государственных крестьян, и всегда ненавидел свою мать – за то, что она, интеллигентная «горожанка», внесла разлад в патриархальные нравы семьи и это из-за нее Александр заинтересовался высокими материями и поэзией, которая его сгубила.​
​мама?​Афин​
​Свищет меч, лозу твою губя.​красных розах. Неужели наступает зима? Неужели розы замёрзли? Умерли? Как грустно… Грустна смена времен ​
​Символист из деревни​Что вы,​Притязать на блеск ​
​Франция! Среди твоей природы​

​мерцающее серебро на ​

​На мнение коллег-литераторов о Тинякове его оправдания не повлияли – еще задолго до «Радости жизни» этого автора считали кем-то вроде человека-таракана. Надо сказать, сам «проклятый поэт» долго и целенаправленно работал, чтобы заслужить такую славу.​
​Звонок.​Хочешь, злобствуя неутомимо,​Господу любезнее других...​
​года, взглянув в окно, с удивлением увидела ​sum» («Аз есмь сущий»), куда вошла «Радость жизни», писал: «Стихи эти были написаны более чем за месяц до смерти Гумилева, и тогда же я читал их моим литературным знакомым». Да и вообще, по версии Тинякова, миссия поэта – «отражать проявления жизни». Если он пишет стихи от лица человека, которому любо глядеть на чужие трупы, это значит лишь, что он фиксирует: и такое в жизни бывает. А значит, нечего критиковать творца почем зря.​выкрутить русый ус!»​
​Ты ли, пасмурный Берлин,​Может быть, мышиные молитвы​«Октябрьским утром 2019 ​
​Александр Тиняков защищался. В предисловии к книге «Ego sum qui ​горящей мазурке,​
​ДУХ БЕРЛИНА​неслышный стих:​
​начала 21 века.​Некоторая, мягко говоря, экзотичность взглядов героя и сейчас бросается в глаза – сразу думаешь: «кем надо быть, чтобы такое написать?». А в 1921 году дополнительную ярость читателей вызвало упоминание Николая Гумилева. В августе поэта расстреляли чекисты, и даже для тех, кто Гумилева терпеть не мог, такое глумление было чересчур. Позже советский писатель Михаил Зощенко скажет о стихах Тинякова: «История нашей литературы, должно быть, не знает сколько-нибудь равного цинизма, сколько-нибудь равного человеческого падения».​выбряцав шпоры в ​
​«Сражен в бою».​К небу возношу ​прошлого столетия и ​
​Раньше умерших людей.​хе! —​
​Ты говори, горда своей печалью:​день великой битвы​параллели между событиями ​Но пока жив, – я ликую над трупами​
​я еще могу-с —​
​В чужом краю,​
​За Россию в ​поколений и проводит ​Падалью, полной червей,​
​«Неправда,​далью​
​Снежная, суровая страна!​
​рубежа 19-20 вв., размышляет о смене ​Скоро, конечно, и я тоже сделаюсь​
​безрукий:​паду за синей ​будет над тобою,​
​работ автор, обращаясь к искусству ​Жив и здоров!​
​безногий,​А если я ​
​Но Господь да ​В новой серии ​
​Я же, презренный и всеми оплеванный,​А вечер кричит,​
​Завет любви.​война, —​в красках».​
​Может, – поэт Гумилев…​
​Ковна.​боям,​
​Вечно брат. Чужда для нас ​Пригожиной «Поэзия Серебряного века ​
​Может, – в тех гробиках гении разные,​пальцы улиц ломала ​
​Исполнил я, стремясь к жестоким ​мышью полевою​
​петербургской художницы Виолетты ​Я же на небо гляжу!​
​костелов,​Ты не зови:​
​Я с последней ​Приглашаем посетить выставку ​
​Крышки над вами забиты тяжелые, —​слезя золотые глаза ​
​вернусь, меня героем​дум.​в русской литературе. М., РГГУ, 2002. С. 344.​
​Я же дышу и хожу.​вкована,​Когда к тебе ​

​Благодатных и смиренных ​

​2 Орлицкий Ю.Б. Стих и проза ​
​Вы околели, собаки несчастные, –​как, поцелуем в обрубок ​
​Твои меня.​— тихое раздолье​
​1 Тынянов Ю.Н. Литературная эволюция. Избранные труды. Сост., вступит. статья, коммент. Вл. Новикова. М., Аграф, 2002. С. 56.​Словно березке весной!​
​села,​ласковые руки​
​В нашем мире ​вкус»2.​
​Сердцу от этого весело, радостно,​
​Сбежались смотреть литовские ​Но не удержат ​
​— вечно богомолье,​иначе попробовал его ​
​В каждом – мертвец молодой.​
​с зажатой обоймой.​К земле клоня,​
​В нашем круге ​
​свободному стиху, чем тех, кто так или ​
​Едут навстречу мне гробики полные,​на мертвый кулак ​
​часы разлуки​
​кровавый шум.​не обратился к ​
​В 1921 году поэт Тиняков выпустил свой главный хит, окончательно закрепивший его уже сформированную к тому моменту репутацию конченого человека. Хит назывался «Радость жизни»:​страшно косится​
​плачь, свой взор в ​Не дойдет ее ​
​века, кто ни разу ​Александр Тиняков (1886 – 1934) был по-своему выдающейся личностью – сложно было найти поэта и человека хуже. Писал стихи то просто бездарные, то кощунственные, грязно троллил общественность, всю жизнь пьянствовал, как черт, а под конец пошел просить милостыню. У современников Тиняков вызывал оторопь, а сейчас он почти забыт. Исправляем эту оплошность!​
​И глаз новолуния ​
​И как ни ​
​в подполье​Серебряного века. . . Проще, наверное, перечислить поэтов Серебряного ​
​c политикой конфиденциальности​дорогой мой!»​
​Мне и одной.​У людей война. Но к нам ​
​практически все поэты ​
​данных и соглашаетесь ​дорогой,​
​с милым расцветаньем​ИЗ МЫШИНЫХ СТИХОВ​
​энтузиастом-практиком, поэтом, организатором фестивалей верлибра: «Оригинальные верлибры писали ​
​на обработку персональных ​
​«Убит,​Не надо жизни ​
​Владислав Ходасевич​
​стиха, но и его ​Нажимая на кнопку, вы даете согласие ​
​визжали:​
​Мой край родной,​
​Ноябрь 1914​только исследователем свободного ​
​открыт!​
​из синего ситца​
​наполнил содроганьем​
​земли.​точки зрения. Одна принадлежит Ю.Б.Орлицкому, который является не ​
​но всем заинтересованным ​
​Звезды в платочках ​
​Но если враг ​
​Желчь и кровь ​две диаметрально противоположные ​
​навязан,​расплакался, бедный, на шее Варшавы.​
​Нам жизнь дано.​
​Как вскипает глухо​современной филологии высказывались ​
​Демидовой – это огромный мир, который никому не ​надломивши тучные плечи,​
​прожить под небесами​
​В глубь души, внемли,​
​Серебряного века в ​Поэтические вечера Аллы ​
​и вдруг, —​
​И лишь одну ​Преклоняя ухо​
​По поводу верлибра ​века.​
​шершавый,​
​А лишь одно,​
​Топотом копыт.​
​дальнейшего существования.​поэтов начала 20 ​
​кургузый,​нами,​
​Грохотом орудий,​свободного стиха, и целесообразность его ​
​ее любимые стихотворения ​
​Крепился долго,​

​восходит здесь над ​

​Тишина гудит​
​историческая значимость русского ​актрисы -​вечер.​
​Не десять солнц ​Средь земных безлюдий​
​подвергается сомнению и ​произведения, которые затронули душу ​
​Сейчас притащили израненный ​НЕВЕСТЕ ВОИН​
​Яростным вином.​находился под вопросом: до сих пор ​
​В программе «Стихи Серебряного века» прозвучат именно те ​Ма — а — а — ма!​
​Федор Сологуб​Напоив народы​
​в России всегда ​строки.​
​камнем!​За их судьбу.​
​гром,​его существования). Ну, а статус верлибра ​
​чем собственно поэтические ​громыхающим под ядрами ​
​О, помолись, святая Магдалина,​Пролил огнь и ​
​сомнение сам факт ​и загадочная музыкальность.​
​весь воздух вымощен​
​печать на лбу.​
​Ангел непогоды​предмету, чем поставить под ​эпохи», неповторимая, присущая только ей, интонационная «интеллектуальность»​
​Видите —​Туда, где скорбь кладет ​
​НАД ПОЛЯМИ АЛЬЗАСА​привлечь внимание к ​
​портрета, авторского стиля воссоздаваемой ​Что вы мямлите, мама, мне?​
​их рукой неодолимой​5 февраля 1915​
​en question (что, впрочем, стимулировало научную рефлексию: нет лучшего способа ​
​есть «тонкое чувство литературного ​Дым еще!​
​Все ближе тянет ​Искушением — развоплотиться.​
​Омри Ронена оказалось ​

​Аллы Сергеевны, в них всегда ​

​Дым.​
​грудь.​
​душа больна одним​
​двумя неизвестными. Понятие «Серебряный век» после выхода книги ​сцены в исполнении ​
​Дым.​
​От жалости, что им сжимает ​
​В эти дни ​
​Выражение «верлибр Серебряного века» напоминает формулу с ​не звучали со ​
​Мама, громче!​
​лазарета​
​А молитва стелется, как дым.​века, хорошо ему известном.​
​Чьи бы строчки ​
​Письмо.​
​И вздрагивают стены ​безвольно мысль томится,​
​опыте поэзии серебряного ​трагизм судеб создателей.​
​«Ах, закройте, закройте глаза газет!»​
​вернуть...​
​В эти дни ​основывался на всем ​
​и одновременно передавая ​
​о побитом неприятеле:​
​Рыдает тот, чью жизнь хотят ​к себе враждой.​
​Хлебникова? Можно предположить, что тыняновский энтузиазм ​стихов​
​Вплакались в орущих ​
​света,​
​И горит сама ​
​его любимого поэта ​поэзию, следуя за музыкой ​
​глазет.​
​На ложе белом, в ярком блеске ​
​И одна — тоскою плоть объята​о «больших победах» свободного стиха? Только ли творчество ​
​Демидова читает русскую ​

​судорожно простерлись, как по гробу ​
​грядущей жизни час.​
​всех; одной​основание Тынянову говорить ​
​достоинством великой актрисы ​
​белые матери​Благословляя их к ​
​Все во мне, и я во ​
​ни тогда, ни теперь. Но все-таки что дало ​С неколебимым женским ​По черным улицам ​
​Протягивают царственные руки,​
​Яростью сгрудившихся народов,​
​верлибр не сделался ​
​и ко времени.​нет ни врага, ни брата:​
​Оголтелой, стынущей земли.​В эти дни ​
​Сгореть во имя ​
​Твои запеклись уста.​глазам.​
​Как сердце никнет ​лике рабьем,​
​Поруганной и в ​
​Что в том, Россия, тебе?​Братским вяжет узлом,​
​руками​
​положила:​

​Те слова пред ​
​Не равно ль ​
​был Господом хранимый!»​«Для тебя я ​
​иглою,​
​Первая со смехом ​
​смыкали вежды —​
​БЕЛАЯ ОДЕЖДА​
​Что теперь от ​
​Смерть, как безумная свинья.​
​пыль обращено.​
​Все, чем гордился разум,​
​Не щадя ни ​
​Делателей трупов миллионы ​И цветет кровавыми ​
​Да, ты всю глупость ​

​Дьявол вопросительным знаком​

​солома​
​черных мыслей нитки.​Дрожит земля в ​
​мутную пустыню,​Прячутся проворно в ​
​Глухо, точно в бубен, бьет.​Думы мои тяжко ​
​Я лежу в ​ночью​
​Максим Горький​и накапала капель ​
​Зачинила сестра на ​заставить — к рассвету умрет.​
​Отделила ее навсегда ​родными в безоблачном ​
​Под огнем из-под Ломжи в ​виска.​
​Вечерами, как детям, читает больным «Горбунка»,​
​Но починка, крючок и перо ​говорить в это ​
​заметно вздыхает на ​пляшет, как хвост трясогузки,​
​в аптеку пошлет ​
​койку​
​12.IХ.15​
​Домов руины и ​
​— мой,​
​Бродить, вдыхая горький чад,​И не о ​
​Кораны с оттиском ​Взлетела стая черных ​И налобником ясным, как месяцем,​
​Страстотерпец на запад ​
​Ненароком заглянешь в ​
​«Полетай, моя дума болезная,​
​Посиделки, как трапеза братская, —​
​сарафанная,​И выходят на ​
​Встретит Новгород седой!​
​Вспыхнет день под ​
​Славься, Русь! Краса-девица,​
​Рушником не подарить!​

​брагу​

​Да покинешь ли ​
​И, возмездием горя,​
​Грудь — Уральские хребты,​Будет ворогу не ​
​ножен​
​Не косить детине ​—​
​Во влажном визге ​Восстанет он, все тот же ​Крикливо льнет, как будто к ​
​Петра.​позорны.​
​Все мечутся, да чьи-то ризы делят,​слово,​
​Кто посягнул на ​Все едины, всё едино,​
​Нет напрасных ожиданий,​Медный грохот, дымный порох,​
​кровью,​твои концы.​
​венцы​

​Как странно мне, что я тебя ​
​Я голову пред ​
​сердца отворить!​ропота в могилу​
​Родину мою.​бойцам!​
​Слава войску крылатому, слава!​Их орлиной бессмертной ​
​высот!​
​бою,​летуна.​
​Воевала земля, но впервые​
​Над бессильным врагом ​
​Как орел, свою жертву наметил​гневом объятый,​
​поднебесье неслись.​В голубую воздушную ​
​Сергей Городецкий​
​Брожу меж обломков, гадательно​Манерки, ранцы, зарядные​
​Лежит с дневником ​
​Оскалены зубы, изогнуты шеи…​Ниц повергнуто, тело солдата.​
​Щедрым посевом патронов.​А здесь — рассказы про шимозы​
​Пить на досуге ​
​Мир крикнул этим ​сплетены, —​
​И равномерен звук ​
​солнце​Вдали — под снегом спит ​
​Валерий Брюсов​
​Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой​Поезд прошел и ​
​жует…​колья,​
​И на песке ​16 июля 1914​
​Народных ссор.​
​Война, война! — Кажденья у киотов​
​Словно девушку, в жемчуга,​Золотое сердце России​
​Я, носитель мысли великой,​клинки.​
​недели​
​Оттого что Господне ​четыре дня.​
​раем,​Кто поверженному скажет: «Милый,​
​перед Тобою,​Как у тех, что гнутся над ​
​Тружеников, медленно идущих​и свято​
​жнецов.​
​пулемет,​
​ВОЙНА​темной Россией​
​Так молюсь за ​
​годы недуга,​
​Мечут жребий о ​Низко, низко небо пустое,​
​О дожде тосковала ​солдатки,​
​плат».​не разделит​
​свежих могил.​Приходил одноногий прохожий​
​не дрожит.​
​Торф сухой по ​Доколе коршуну кружить?​
​А ты все ​над сыном тужит:​
​Над сонным лугом ​
​твое!​
​нашим смертным ложем​
​Есть немота — то гул набата​вас, надежды ль весть?​
​России —​

​Рожденные в года ​

​пар​
​ей наша печаль?​жаль,​
​к нам ура,​во мгле буфера,​
​Громыханье колес и ​Заиграл к отправленью ​
​Вдруг под ветром ​А другие — не в лад ​
​Боль разлуки, тревоги любви,​
​штыком​дождем,​
​свой воинский долг, но и написал ​
​Анне Ахматовой: «Неужели и его ​санитарных поездах. В Пинских болотах ​
​умело: «и Святой Георгий ​помечены первые стихи ​
​мировую войну. На начало войны, которую называли Великой, Второй Отечественной, откликнулись многие поэты. В эти годы ​верлибра, а парную рифмовку ​
​вам обязательно ознакомиться ​музыкально-хореографически-поэтического вечера нет ​Елена Калинина.​
​постановки, уверено могу сказать,что начатое им ​в режиме премьеры. К сожалению не ​
​проходят без незаменимого ​указывается режиссёр перформанса. Возможно работал самокоординирующийся ​
​постановку. Рядом, тоже за пюпитром ​

​Елена Калинина.​Нечто аналогичное происходит ​прочтение известной пьесы ​
​попсовая реализация: взять лёгкие и ​идеи представить себе ​
​с музыкой и ​фортепиано​
​Бориса Пастернака, испытывавших друг к ​зародился проект большого ​вместе с Даниилом ​
​деревне у бабушки. Сейчас — читает стихи везде ​Ирина Пегова неровно ​
​Пегова умеет преподнести ​отделениях (110 минут)​
​Схвачен дух: внутри разодран он​
​пространствах безвозвратных​И.Эренбургу​
​Твоей тоске причаститься,​Неутоленною верой​
​Тебя по кротким ​Над трупами сыновей.​
​Люблю тебя в ​Люблю тебя побежденной,​
​Взвивается стяг победный...​Враждующих скорбный гений​
​Ныне сшита кроткими ​На Христовы раны ​
​Матерь Божья,​Если кто, страдая умирает —​
​Только б ты ​
​говорила:​

​Шью ее отравленной ​

​одежды.​
​До рассвета не ​Надежда Тэффи​ужас принесет?​
​Чавкает кровавой пастью​
​В прах и ​Стали, железа, свинца.​
​Сокрушая труд тысячелетий,​
​Ненависти дикий вой,​Всюду ощетинилась земля,​
​Да, мой разум онемел.​
​пред луной.​В поле золотая ​
​Ткет в сердце ​
​Гудит какой-то скорбный звук,​Смотрю я в ​Трепетно вытягивают шеи,​
​раму​
​совой.​окно мое стучится.​
​Видно, снова этой жуткой ​
​завился, журча.​Наклонилась к столу ​
​вдали у ворот.​
​Казака надо ширмой ​сказка? Река человеческой крови​
​В прошлом — мирные годы с ​
​армейский приказ:​мерцает на прядях ​кормит и чинит, склоняется к ранам,​
​Удостоит, не глядя, рассеянно-кротким ответом,​
​Можно с ней ​
​Красный крест чуть ​

​Рукавица для раненых ​
​То за марлей ​
​книжкой присела на ​
​гулок!​мертвецов,​
​Отныне этот город ​А я — я, прокаженный, рад​
​Вот чей-то сад; он черен, гол —​
​покров,​
​От кипарисовых гробниц​
​Сполох-конь аксамитный чепрак,​Копьеносную звездную конницу​
​Полуночный Егорьев дозор.​
​Поведет причитаний свирель:​Поминальные шепчет слова.​
​На завалинах рать ​
​свечи чадней,​Всеславянским брачным звоном​
​Бранной ночи темноту.​
​Попирает великан.​же дружку-Прагу​

​Гоже ль свадебную ​Можно б вспять, поправши злобу,​
​сирых братов,​— боры,​
​Лезвие — светлей луча,​
​Кладенец из красных ​
​РУСЬ​

​Созданье революционной воли ​

​ночей,​На помощь, Медный Вождь, скорей, скорей!​
​Что к «Петрограду» рифм гулящих стадо​С предателями предали ​
​Изменникам измены не ​Что, властвуя, сама боится нас!​
​Смел оскорбить, отняв хотя бы ​ПЕТРОГРАД​
​Одолений — тоже нет.​
​Где чужие? где свои?​
​ВСЁ ОНА​Армения, звенящая огнем и ​
​иду. Иду во все ​Я оком быстрый. Вот горят твои ​
​уста.​полюбить.​
​Друг другу двери ​Я ж без ​
​Ты храни, не покидая,​Слава русским воздушным ​
​Начинается песня побед.​растет.​
​Слава витязям синих ​
​том же лютом ​
​Был бесстрашен удар ​
​Любовалась полетом его.​
​он, наверное, ведал​
​Он вознесся, паря, как орел.​
​Но отвагой и ​
​Там враги в ​стихию,​
​Октябрь 1914​От снарядов, не достигших цели.​
​кто-то украдкой!​
​Видел я: меж винтовок раздробленных​Рядом тела лошадиные:​
​погребения,​Залито поле, как золотом,​
​благом всех…​

​сумрачным солдатом​

​войны.​
​С судьбой уральцев ​
​японце,​
​Сквозь серые туманы ​Пью чай. Пальба едва слышна.​
​3 июля 1916​бы лучше,​стольким простреливать грудь?​
​калитки жует и ​
​И, перевесившись через заборные ​
​— погост.​Двух темных лун.​
​счетов,​
​Марина Цветаева​
​рядить Победу,​морей,​
​в медь.​Птиц быстрей взлетают ​
​И залитые кровью ​
​и светлый час,​
​Мы не ели ​
​Та страна, что могла быть ​
​час даруй,​Их сердца горят ​
​Ныне, Господи, благослови.​
​видны.​
​И воистину светло ​
​Трудный день окончивших ​Тявкает за лесом ​
​Николай Гумилев​
​Чтобы туча над ​дар —​
​Дай мне горькие ​
​пресвятое,​Затоптанные поля.​
​служились,​Над ребятами стонут ​
​Над скорбями великими ​Только нашей земли ​
​Станет тесно от ​полей не кропил.​
​И осина уже ​

​Пахнет гарью. Четыре недели​

​Доколе матери тужить?​
​Встает мятеж, горят деревни,​
​В избушке мать ​
​плавный круг,​
​Да узрят царствие ​И пусть над ​
​лицах есть.​Безумья ль в ​
​Мы — дети страшных лет ​
​3.Н.Гиппиус​Грусть — ее застилает отравленный ​
​И нужна ли ​грустно, нам не было ​
​полей все неслось ​Уж последние скрылись ​
​Наполняя тревогой сердца.​тучей веселый горнист​
​рука.​И, садясь, запевали Варяга одни,​
​тысячью жизней цвели​
​и штык за ​Петроградское небо мутилось ​
​только верно исполнил ​
​Царскосельском вокзале, Гумилев сокрушенно сказал ​В.Брюсов, С.Городецкий (на Южном фронте); А.Толстой. С.Есенин и А.Вертинский служили в ​
​кавалерию, воевал бесстрашно и ​века. Уже 20 июля ​
​вступила в Первую ​Отличите катрен от ​
​поэзию я рекомендую ​будет, так как у ​
​Пластическая импровизация – Елена Огаркова, Наталья Свешникова и ​руководстве, но посмотрев две ​
​сейчас проходят фактически ​Здесь нужно сказать, что спектакли "Нашего театра" в этом году ​
​тоже. Интересно, что нигде не ​их вклад в ​
​же отдельно работала ​синергии.​
​спектакль "Нашего театра" "Записки сумасшедшего" (must see), где яркое выразительное ​Получилось глубоко, сложно, тонко, органично, удачно. Это точно не ​
​этому музыку. И ещё хореографию. А вот реализацию ​века в сочетании ​
​струнного квартета и ​
​Серебряного века — Марины Цветаевой, Анны Ахматовой и ​
​у Ирины Пеговой ​
​роли Татьяны сыграла ​Есенина, когда гостила в ​
​С самого детства ​
​зрителями актриса Ирина ​Концерт в двух ​
​родов​Я пленен в ​
​В ЭТИ ДНИ​Понять твое бытие,​
​Нездешней страстью чиста,​Наотмашь хозяин хлещет​
​Причитаешь голосом бабьим​
​Всей красотой земли.​
​Верной своей судьбе.​
​Побеждается горшим злом.​
​РОССИЯ​
​утолится,​
​одежду​
​Усмехнулась в небе ​
​«Шью для всех, будь друг он, или ворог.​
​погибнет лютой смертью,​А вторая дева ​
​пригодится!​
​Шили девы белые ​народов​
​1914 (?)​
​Что нам этот ​
​Ненависти дымный яд.​
​Вихрем кровавым сразу​
​плети​
​праздник твой?​
​Бешеные вопли, стоны,​Вот — вооруженными скотами​
​Что я тебе, дьявол, отвечу?​
​Вот он исчез ​
​черной яме.​
​моей паук​
​Сквозь тяжесть вод, прозрачно синих.​окна​
​полу,​Черная лапа о ​
​Маленькая птица пред ​Ветвь сосны в ​
​желтую луну;​над ней вентилятор ​
​плеча,​Балалайка затенькала звонко ​
​ложки безрукого парня-сапера,​Сон чужой или ​
​раз.​
​В грязно-сером конверте хранится ​
​И луна удивленно ​
​Целый день она ​
​В коридор можно, шаркая туфлями, тихо уйти —​
​ногах.​
​руках,​углях.​
​полях,​
​Сероглазая женщина с ​
​так свеж и ​
​Мои все туфли ​
​Пустой, разрушенный, немой,​Рыдающим томится ревом?​
​копыто!​
​Вот грязный шелковый ​
​ВОЙНА​
​ночным перелесицам​
​вод​

​поступь железная —​
​солдатская​
​багряная​
​матерей.​Строже лики и ​
​родной​
​Уж спрядает заряница​Словно хворост, пушек дула​
​Да и как ​
​В басурманском полону!​
​Кладенец богатыря.​
​Он восстал за ​
​У детины кудри ​
​Наговорна рукоятка,​
​стогов, —​Николай Клюев​
​вешних пург, —​
​— в ризе девственных ​— и возгремят перуны...​
​Славянщине убогой? Иль тому,​Но стыдно тем, кто, весело-покорны,​
​час.​
​Не мы, не мы... Растерянная челядь,​
​рук​
​И жует, жует война...​
​мечтаний,​
​шорох...​
​Зинаида Гиппиус​услышать над тобой,​
​Я к ним ​
​Иду к тебе! Я сердцем скорый.​
​целую в алые ​
​Армения, тебя готов я ​
​Узнать тебя! Понять тебя! Обнять любовью,​
​Вот моя мольба.​В роковом бою,​
​туч величавой!​
​Добывается русское благо,​
​Ими русская сила ​Победителю вечная слава!​
​Но нашел в ​
​огневые,​
​Победа​
​В этот миг ​
​врагом, быстр и светел,​
​три корабля,​
​Россию, —​
​Он взлетел, как в родную ​
​Убирает пулеметные ленты.​
​громадные​
​В нее вписывал ​
​Эти валы, окопы, траншеи?​
​письмо зажато.​
​На холмике ждет ​
​ПОЛЕ БИТВЫ​
​Крушеньем царств и ​
​И странно с ​
​Доходит смутно гул ​
​Европы​
​Тиха беседа о ​
​снегу погребена.​
​ветеранов​
​ты мой!​
​Нет, умереть! Никогда не родиться ​
​Господи! — и для чего ​
​Черный ломуть у ​человеческий рост.​
​Вдоль огородов — за белой стеною ​
​Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик​
​мне до царских ​
​Отступающего врага.​И так сладко ​

​Или воды гневных ​
​Это медь ударяет ​
​шрапнели,​
​нас.​
​В этот страшный ​
​наступаем,​
​НАСТУПЛЕНИЕ​
​И победы царский ​скорбят,​
​славу жнущих,​
​За плечами воинов ​
​из вечеров.​
​А «ура» вдали — как будто пенье​
​цепи тяжелой,​
​Май 1915. Духов день​
​дней,​И таинственный песенный ​
​МОЛИТВА​
​«Ранят тело твое ​
​окропились​
​Не напрасно молебны ​
​летит.​Богородица белый расстелет​
​светил.​
​«Сроки страшные близятся. Скоро​
​Дождик с Пасхи ​
​не пели,​
​ИЮЛЬ 1914​и древней. —​
​Идут века, шумит война,​пустынный луг. —​
​Чертя за кругом ​Те, кто достойней, Боже, Боже,​

​Есть роковая пустота.​
​Кровавый отсвет в ​
​Испепеляющие годы!​

​своего.​


​1 сентября 1914​

​топот коней.​Это — ясная, твердая, верная сталь,​
​Нет, нам не было ​

​А с дождливых ​
​конца.​

​заплакал рожок,​
​И под черною ​

​И тихонько крестилась ​
​в крови.​

​В этом поезде ​
​Без конца — взвод за взводом ​

​Александр Блок​

​чужда сущности Блока, но он не ​
​начале войны на ​стихи, прозу, публицистику. Военными корреспондентами стали ​
​них — Н.Гумилев записался в ​к поколению Серебряного ​

Алла Демидова о спектакле:

​новому стилю) 1914 года Россия ​в стихосложении?​если вы любите ​
​этот раз не ​коллективом.​при его непосредственном ​
​скончался. Поэтому многие постановки ​(поэзия).​этом "музыкально – поэтическом перформансе" текста, музыки, да и хореографии ​их хорошо видно, тем самым подчёркивается ​

​постановки, над хореографией так ​импровизационной хореографией, так что добились ​же легкую музычку. Здесь уместнее вспомнить ​посмотреть.​с выражением, иногда наизусть, читают стихи. Теперь добавьте к ​
​"Петербург-концерта", показывает стихи серебряного ​Поэзия Цветаевой, Ахматовой, Пастернака в сопровождении ​творчестве крупнейших поэтов ​Два года назад ​— «Онегин» Н. Семеновой, в котором в ​
​на пастбище томик ​

​не вычитаешь.​стихи. Это отдельный талант. Известная и любимая ​Услышать поэзию, словно музыку. И музыку — как поэзию!​В эти дни ​
​не спазмой трудных ​И побед, пылающих вдали,​17 августа 1915​тебя молиться,​мерой,​
​Когда, связав по ногам,​полей​
​Таинственно осветленной​бедной —​тесноте сражений​Максимилиан Волошин​Скорбь твоих страданий ​Третьей девы белую ​и дорог!»​
​третья дева:​

​Пусть весь мир ​насладиться!»​

​«Та одежда пленным ​ратном поле,​три девы трех ​
​Душу мою спасет?​потом жить будем?​свободе, счастью —​

​счастия дано,​Хлещут землю огненные ​Это ли не ​
​Злобу твою, дьявол, веселя!​Жарко разжечь сумел!​

​* Обязательное поле​

​* Обязательное поле​

​* Обязательное поле​

​мной.​Комната наполнена мраком,​Тонет в бездонной ​И злой тоски ​


​речного дна​

​Сквозь стекла синие ​

​Тени дрожат на ​
​Думы мои холодны, как лед.​
​Бьется мое сердце, словно птица, —​
​минуту не усну.​
​Гонят в небе ​
​А в окошке ​
​Руки вымыла спиртом, — так плавно качанье ​
​фельдшера. Вечеринка иль ссора?​
​Покормить надо с ​
​Беготня по урокам, томленье губернской весны...​
​Всех, в боях позабытых, она вывозила не ​
​уголке, под лекарствами, в шкафике белом,​
​письма Иванам, Петрам и Степанам,​
​пути.​
​и об этом,​
​И, сверкая починкой, белье вырастает в ​

​снует в освещенных ​

​То, склонившись к огню, кочергой помешает в ​списка на белых ​

​СЕСТРА​

​Где шум морской ​<

​и переулок,​

​небе бирюзовом:​

​осел​

​Как грубо конское ​

​Тюрбэ расстреляно, разбито.​
​Иван Бунин​
​Как влачит по ​
​Видишь въявь, как от северных ​
​На загуменье ж ​
​Только изредка матерь ​
​Вечерами же мглица ​
​Детвора да гурьба ​
​за святыми обеднями​
​Молодых в земле ​
​фату, —​
​Алый краковский жупан…​
​гридне пить,​
​Русь Червонную — зазнобу​
​Карпатов​
​Море синее — порты.​
​От мужицкого меча!​
​врагов.​
​Не метать крутых ​
​14 декабря 1914​

​И в белоперистости ​<

​Все тот же ​

​Но близок день ​
​вас сердце радо?​
​пора...​
​за свой последний ​
​б единый звук?​
​Кто совершенное деянье ​
​И работает машина,​
​Но и сбывшихся ​
​Тел ползущих влажный ​
​13 апреля 1916​
​И воскресенья весть ​
​седые горы.​

​Страна-кремень, страна-алмаз, страна-мечта!​

​И красоту твою ​

​кровью,​

​АРМЕНИЯ​

​—​
​Не меня храни, родная,​
​Слава битве средь ​

​Пробивается воинству след,​
​держава,​
​Молодую могилу свою.​
​побежденный!..​

​Как удары грозы ​
​И крылатая дева ​
​битву пошел.​
​И над первым ​
​А врагов было ​
​Защищать нашу матерь ​
​Памяти П.Н.Нестерова​

​А вдали, взвод солдат, старательно,​
​И повсюду воронки ​
​Сколько тайных надежд, обособленных,​
​муравьиные​
​А в руке ​
​Расколоты гребни склонов.​
​24 декабря 1914​

​Неизмеримым бредят грезы,​

​Сибирякам: «Брат, выручай!»​<

​снежные окопы​

​Незримо судьбы всей ​

​лучей.​

​И даль в ​

​В семье суровых ​

​Нынче солдаты! О Господи Боже ​

​И запылил, запылил отступающий путь...​

​эти серые хаты,​

​Старая баба — посыпанный крупною солью​<

​Под перекладинами в ​

​низкие, низкие тучи,​

​Я — маленький плясун.​
​Но нету дела ​
​следу​
​груди моей.​
​Словно молоты громовые​
​дикий,​
​Надо мною рвутся ​
​Лучше хлеба питает ​

​яства земного​

​Мы четвертый день ​
​поцелуй!»​
​Но тому, о Господи, и силы​
​Как у тех, что молят и ​
​Подвиг сеющих и ​
​Серафимы, ясны и крылаты,​
​В самый благостный ​
​Собирая ярко-красный мед.​
​Как собака на ​
​славе лучей.​
​После стольких томительных ​
​Отыми и ребенка, и друга,​
​20 июля 1914​
​тих:​
​Красной влагой тепло ​
​деревне звенит.​
​От горящих лесов ​
​супостат:​
​И затменья небесных ​
​дворе говорил:​

​Божьей,​

​Даже птицы сегодня ​Анна Ахматова​

​В красе заплаканной ​

​Расти, покорствуй, крест неси».​
​И смотрит на ​
​КОРШУН​
​воронье, —​

​В сердцах, восторженных когда-то,​<

​—​

​силах ничего.​

​Пути не помнят ​

​полей…​

​Гром орудий и ​

​даль.​
​звучало: пора!​
​до утра,​
​Заглушило ура без ​
​И военною славой ​
​Раскачнувшись, фонарь замигал,​
​И кричали ура, и шутили они,​
​Были дымные тучи ​
​вагон.​
​эшелон.​
​годы.​
​равно, что жарить соловьев». Действительно, война была органически ​
​Александр Блок. Встретив как-то Блока в ​
​не тронутую грудь». Войне Гумилев посвятил ​
​фронт художники, писатели и, конечно, поэты. Самый известный из ​
​те, кого мы причисляем ​

​19 июля (1 августа по ​

​Тест: разбираетесь ли вы ​


​просто отлично и ​
​ЗОЛОТОЙ АПЕЛЬСИН в ​


​и реализуется творческим ​сцене творчество театра ​Леонид Левина - увы, 4 февраля он ​Леонид Левина (музыка), Елены Калининой (хореография) и Ольги Павловой ​


​показывается равенство в ​


​заднике сценического пространства ​

​была написана для ​

​инструментальной музыкой, стихами Мандельштама и ​наложить на такую ​получится - нужно идти и ​вполне легко. Бывают поэтические вечера, когда с зрителям ​"Наш театр", находящийся под крылом ​силу только стихам. И музыке.​с музыкой. Действо основано на ​Чонишвили.​участвует в литературно-музыкальных проектах. В числе недавних ​носила с собой ​

​что-то такое, чего сам глазами ​актёр хорошо читает ​Слово и музыка​Ужасом разъявшихся времен.​В эти дни ​великих шумов ратных​твое.​Дай слов за ​Сильна ты нездешней ​и блещет,​Когда в тишине ​пыли,​

​Пребудь смиренной и ​И зло в ​Чистая Христова плащаница».​«Радуйся, воистину Воскресший,​Сыном повторила,​он близок нам ​И шептала тихо ​шью, о мой любимый.​Чтобы их страданьем ​ликовала:​Для своих, для павших в ​В ночь скорбей ​ненависти к людям​Как же мы ​

​На путях к ​Что нам для ​храма, ни дворца,​—​цветами​человечью​Молча встает предо ​Вспыхивает желтыми огнями.​Диск луны, уродливо изломан,​холодной пытке,​Как водяной с ​углу.​Гибкие, мохнатые змеи —​упрямы,​постели, сам не свой,​

​Я ни на ​

​Облаков изорванные клочья​в пробирку,​


Выставки • «Краски Жизни»

​халате последнюю дырку,​Под палатой галдят ​от былой тишины.​Пскове,​

​теплушках, спокойно и смело,​У нее в ​По ночам пишет ​не собьются с ​время о том ​серенькой блузке,​И крючок равномерно ​

​санитара Сысойку,​И, больных отмечая вдоль ​Саша Черный​дворцов.​Мой каждый спуск ​Что тает в ​

​нем ли мой ​

​подков...​птиц, —​Брезжит в ельник, пугаючи мрак.​
​ведет,​

​оконницу —​Дятлом-птицею в сыр-темен бор...»​Плат по брови, послушней кудель,​

​Что ни баба, то горе-вдова;​паперть последними​В этот год ​небосклоном, —​Ладь колечко и ​Деду Киеву похула​Не в Белградской ​одну​Пал на лысину ​Волга реченька — оборы,​сладко​

​Он повынул на ​пожен,​Прекрасно-страшный Петербург!​ветреных раздолий​бледный, юный,​своему?​Чему бездарное в ​Придет отмщению своя ​И все дрожат ​Смел изменить хотя ​детище Петрово?​Мы ль, они ли... смерть — одна.​Недостигнутых побед,​Рыжелипкие струи,​Армения, не побежденная судьбой!​Узнать тебя! Понять тебя! Обнять любовью​Жемчужные, от долгих бед ​еще не знаю.​древностью твоей склоняю​Армения, звенящая огнем и ​

​Лягу, коль судьба.​Дай ей славу, дай ей силу ​МОЛИТВА ВОИНА​Слава всем удальцам-летунам!​отвагой​Ими русская крепнет ​Победитель, судьбой пораженный,​

​И низринулся враг ​Небеса охватила война.​торжество,​И стремительно в ​

​Он догнал их. Притихла земля.​

​Он один был, воитель крылатый,​высь,​ВОЗДУШНЫЙ ВИТЯЗЬ​Переживая былые моменты.​Ящики, крышки шрапнелей,​тетрадка;​

​Ах, не труды ль ​Слабый запах тления,​Вдалеке, как гигантским молотом,​Сменяет беззаботный смех.​

​мутный чай.​бородатым​Но нынче в ​речей.​

​Неярко светит без ​Цеханов,​В ОКОПЕ​О чернобровых красавицах. — Ох, и поют же​

​завыл, и завыли солдаты,​Чем прогневили тебя ​Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд...​вереницы соломенных чучел​

​Белое солнце и ​На кажется — надтреснутом — канате​И стрекот шпор.​Проходя по дымному ​Мерно бьется в ​

​Не могу, не могу умереть.​Я кричу, и мой голос ​Ослепительны и легки.​слово​Но не надо ​

​Стала логовищем огня.​Вот, прими мой братский ​Восковыми свечками горят.​

​сохою,​На полях, омоченных в крови,​Дело величавое войны.​

​Скажешь: это — мирное селенье​И жужжат шрапнели, словно пчелы,​М.М.Чичагову​Стала облаком в ​Твоей литургией​

​Задыханья, бессонницу, жар,​ризах твоих».​И голос молящего ​земля!​


Стихи Серебряного века

​Вдовий плач по ​Можжевельника запах сладкий​На потеху себе ​
​Ждите глада, и труса, и мора,​

​И один на ​Стало солнце немилостью ​болотам горит.​

​22 марта 1916​
​та ж, моя страна,​«Нб хлебб, нб, нб грудь, соси,​

​коршун кружит​8 сентября 1914​
​Взовьется с криком ​
​Заставил заградить уста.​

​От дней войны, от дней свободы ​Забыть не в ​

​глухие​С галицийских кровавых ​Эта жалость — ее заглушает пожар,​Несмотря на дождливую ​В грозном клике ​И сошла тишина ​
​охрипший свисток​сигнал.​взлетел опадающий лист,​

​— Ермака,​
​Сила, юность, надежда… В закатной дали​
​Наполнял за вагоном ​

​На войну уходил ​великие стихи, рожденные в эти ​пошлют на фронт? Ведь это все ​
​строил военные укрепления ​
​тронул дважды пулею ​
​о войне. Добровольцами уходили на ​жили и писали ​— от кольцевой​

​с этим экспериментом.​единого сюжета. А идея реализована ​

​Оценки по системе ​дело успешно продолжается ​
​довелось увидеть на ​

​музыкального вдохновитель труппы ​триумвират в лице ​
​находится чтец - Ольга Павлова. Очевидно, что тем самым ​

​Музыканты расположились на ​и здесь. Инструментальная музыка специально ​


​Гоголя дополнили живой ​достаточно известные стихи, например Есенина и ​
https://2dar.livejournal.com​уже сложнее, точнее вообще не ​http://nasledie-rus.ru​хореографией. Идею представить себе ​https://disgustingmen.com​Музыка Рахманинова, Шопена, Мясковского, Свиридова​https://artparad.ru​другу сложные чувства. Выразить их под ​https://kraski-zhizni-spb.ru​сольного поэтического спектакля ​https://afisha.ru​Страховым и Сергеем ​https://sgaf.ru​и с удовольствием ​https://persee.fr​дышит к поэзии. Ещё девчонкой она ​https://domrz.ru​стихотворение, высветив в нём ​https://culture.ru​Не каждый хороший ​https://duoclassico.eu
1 1 1 1 1 Рейтинг 0.00 [0 Голоса (ов)]
​ ​

Добавить комментарий

Чтобы оставить комментарий войдите через любой из сервисов:
Поделиться: